США и Южная Корея договорились не устанавливать целевые валютные курсы ради торгового преимущества
Саманта ЛуанСогласно совместному заявлению, опубликованному в среду, Соединенные Штаты и Южная Корея согласились, что валютные интервенции должны проводиться только для борьбы с чрезмерной волатильностью, а не в целях поддержания конкурентоспособности обменных курсов.
Ключевые моменты:
Соединенные Штаты и Южная Корея согласились, что валютные интервенции должны быть зарезервированы для борьбы с чрезмерной волатильностью, без ориентации на обменные курсы в целях обеспечения конкурентоспособности, согласно совместному заявлению, опубликованному в среду. Заявление отражает соглашение между США и Японией, объявленное в прошлом месяце, и не включает двустороннюю линию валютного свопа, запрошенную Сеулом для урегулирования валютных последствий инвестиционного пакета на сумму 350 миллиардов долларов, включенного в рамочное торговое соглашение, достигнутое в июле.
«Соединенные Штаты и Республика Корея вновь подтвердили свои обязательства в соответствии со Статьями соглашения МВФ избегать манипулирования обменными курсами или международной валютной системой в целях предотвращения эффективной корректировки платежного баланса или получения несправедливого конкурентного преимущества», — говорится в заявлении, в котором используется официальное название Южной Кореи. Обе страны согласились, что «никакие макропруденциальные меры или меры регулирования потоков капитала не будут направлены на изменение обменных курсов в целях конкуренции», — говорится в заявлении.
В отличие от Японии, в заявлении не упоминалось, что обменные курсы должны «определяться рынком». Южная Корея заявила, что продолжит мониторинг «стабильности» валютного рынка, что не было включено в соглашение с Японией. «Государственные инвестиционные структуры инвестируют за рубежом в целях получения доходности с поправкой на риск и диверсификации, а не для таргетирования обменного курса в целях обеспечения конкурентоспособности», — также говорится в заявлении. Однако в нем прямо не упоминается Национальная пенсионная служба Южной Кореи, третий по величине пенсионный фонд в мире, который стал предметом беспокойства на переговорах с Вашингтоном.
В опубликованном в июне отчёте о валютном регулировании, в котором Южная Корея была включена в список стран, подлежащих мониторингу, Министерство финансов США отметило рост иностранных активов Национальной платежной системы (NPS) и её своп-линии с Банком Кореи, что вызвало опасения у участников рынка, что это может быть расценено как инструмент валютной интервенции. В совместном заявлении обе страны согласились, что рыночные интервенции «должны быть зарезервированы для борьбы с чрезмерной волатильностью и беспорядочными колебаниями обменных курсов» и будут «считаться в равной степени подходящими для решения проблемы чрезмерно волатильного или беспорядочного обесценивания или укрепления».
Южная Корея в заявлении согласилась ежемесячно обмениваться с США операциями по интервенции на рынке. Публичное раскрытие информации по-прежнему будет осуществляться ежеквартально, с трёхмесячной задержкой, сообщил южнокорейский чиновник. Сеул также будет ежемесячно публиковать данные о валютных резервах и форвардных позициях, а также годовую валютную структуру резервов центрального банка, которые уже являются общедоступными. Южная Корея и США консультируются по вопросам валютной политики через каналы между финансовыми чиновниками с тех пор, как этот вопрос был включён в повестку дня первого раунда торговых переговоров в апреле.
Переговоры по формализации июльской сделки о снижении американских пошлин на корейский импорт, включая автомобили, с 25% до 15% в обмен на инвестиции Южной Кореи в США в размере 350 миллиардов долларов зашли в тупик из-за опасений Сеула относительно последствий изменения валютного курса. Во второй половине этого года вона ослабла на 3%, торгуясь около психологического барьера в 1400 за доллар, что ниже показателей большинства валют развивающихся стран Азии, на фоне неопределенности относительно торговых переговоров с США.
